Офис как арт-пространство

В рамках проведения выставки руководитель департамента архитектуры Дмитрий Акулин взял интервью у заведующего кафедрой живописи в МАрхИ профессора В.Л. Барышникова.

– Здравствуйте, Виталий Леонидович! Для начала скажите пару слов о создании кафедры живописи в МАрхИ.

– Она родилась из факультативного курса, возникшего в 1939 году, и только потом была преобразована в базовую дисциплину. Тогда Жолтовский, художественный руководитель Московского архитектурного института, пригласил молодого Ревякина преподавать живопись и архитектурную графику. Но уже только после возвращения института из эвакуации в 1943 году дисциплина была введена в учебный процесс. Курс длился тогда всего 36 часов.

– А как вы стали завкафедрой живописи?

– Я проделал весь путь: от рядового до заведующего кафедрой: начал ассистентом, когда пришел после армии. А в качестве педагога я был приглашен, в общем-то, случайно: стал спарринг-партнёром во внутреннем конкурсе и жюри педагогов проголосовало за меня.

– Давайте поговорим о сегодняшней экспозиции, чем она характерна и ценна?

– Да, интересная экспозиция получилась! Все эти работы из тех фондов, что мне достались по наследству. Большинство работ, представленных здесь, – это учебные зарисовки или примеры архитектурной графики в технике акварели.

50-е годы — это золотой век кафедры живописи, которая тогда называлась кафедрой акварели. К слову, в этом году исполняется 90 лет знаменитому театральному художнику и выпускнику МАрхИ Борису Мессереру. Период своего обучения в архитектурном институте он так и описывает в воспоминаниях – «культ акварели». Все коридоры были завешаны работами студентов и преподавателей. Было время! Акварель была единственным средством и единственной техникой, которую изучали, так как кроющие краски в программе появились только в начале 60-х годов. Её использовали для подачи проектов и для изобразительной практики, поэтому свою обучающую программу Ревякин построил именно на этом материале.

Когда я выпускал учебник по дисциплине «Акварель в архитектурной графике», мне некоторые приёмы нужно было дополнить, проиллюстрировать примерами и сделать в стилистике работ, выполненных 60 лет назад. Это было чрезвычайно трудно, потому что в них всё было едино: и мастерство, и технологии, и, главное, у всех была схожая эстетическая программа! Столько лет прошло – мы уже другие люди. И как бы мы ни пытались подстроиться, но не только бумага пожелтела от патины времени – стиль ушёл.

– Стиль ушёл, да и материалы изменились…Как думаете, нужно ли делать подобные выставки и почему? Ведь место проведения – не стены профессионального выставочного пространства, не институт, где проходит обучение, и, наблюдая выставку, можно увидеть студентов, которые приложили руку к её созданию. Выставка оформлена в помещении, где люди занимаются в основном рутинной работой. Хоть и творческий процесс эскизирования тоже присутствует, большинство наших коллег трудится над проектной и рабочей документацией. То есть с акварелью рабочий процесс никак не связан, да в целом подача архитектурных визуализаций теперь совсем иная. Может быть, у Вас свой взгляд на подобную практику есть?

– Я думаю, что несмотря на то, что уже другой век, другие задачи, другие инструментарий и технологии, но культурную и историческую составляющую в вашем труде никто не отменял, она всё равно есть. И здесь присутствует двойная польза этой выставки. Во-первых, такие закрытые кафедральные институтские фонды никто не видит. Работы лежат, а ведь они должны время от времени экспонироваться, иначе смысл в них пропадает. Люди должны их видеть, а репродукции – всё не то... Во-вторых, когда мы смотрим оригиналы, мы получаем не только верную цветопередачу, но и энергетику.

Всем людям, кто хоть частично сталкивается с проблемой, что архитектура — это не просто технологическая линия по строительству чего-либо, а эстетическое осознание взаимосвязи материальной и культурной сред, такие выставки, я считаю, очень полезны. И просто информативно, и для того, чтобы человек задумался об ушедших эпохах, как люди мыслили, как учились. Это сразу влечёт за собой веер новых пониманий и впечатлений.

– Предыдущая выставка, которую мы проводили, демонстрировала современные учебные работы студентов с ландшафтной кафедры. Когда сотрудники «Мераком» пришли с утра на работу и вместо белых стен обнаружили экспозицию, то в начале реагировали неоднозначно, с недоумением задавались вопросом: «Это что тут такое вообще повесили на самом видном месте?» Но спустя месяц сжились с новой обстановкой: «Слушай, а если присмотреться – хорошая вещь!» Несмотря на то, что все из нас бывали в музеях, в нашем случае выборка работ была более специфичная. Для некоторых сотрудников учебные работы более привычны и понятны – ведь они проходили курс живописи в институте, но для других – это новый опыт, возможно поэтому, они восприняли выставку иначе, с некоторым недоверием. Если же говорить о сегодняшней экспозиции – это раритетные работы, которые хранятся где-то в архивах. Уже сама эта мысль приводит людей в приятное удивление: «Ничего себе, у нас могут висеть подобные работы?!».

– Несмотря на то, что это деловая атмосфера офиса, если она включает такие уникальные вещи, то она только приобретёт дополнительное звучание. Насколько я помню, в фирме Sony в почти пустой переговорной комнате стоит мольберт, а на нём небольшой букетик Ренуара. И все всё сразу понимают. Этот букетик куплен за огромные деньги, но компания может себе это позволить.

– В нашем офисе кто-то в шутку, а кто-то всерьёз спросил: «У нас из охраны только Мария на ресепшне и видеокамеры. А кто же это будет охранять?».

– (Улыбается.) В этой коллекции всё-таки музейных вещей нет. Но думаю, что, если создано музейно-выставочное пространство, то не важно, где оно: в офисе или в торговом центре, оно будет работать. Сейчас мы всё чаще видим практику создания крупными музеями небольших филиалов: Эрмитаж в Выборге, Омске, Екатеринбурге. На своём уровне мы тоже можем эту тенденцию развивать. У нас хоть и не такие шедевры, как на статусных выставках, но и наши учебные работы могут продемонстрировать что-то интересное. Так что не надо этого стесняться.

– Интересный пример. Как Вы ранее заметили, эти работы – эстетика, культура того времени. Это может быть и не Ренуар, но это живопись своей эпохи. Этим они и ценны, ведь искусство – отражение времени.

– Безусловно, да.

– Перейдем к лирической части: какие бы 3 книги Вы порекомендовали прочитать каждому человеку?

– (Смеётся.) Это, конечно, провокационный вопрос! Ведь на него невозможно ответить слишком серьезно. Потому что есть списки, которые давали художники, писатели или философы, но там более 100-200 наименований. Но если отвечать на вопрос, то я считаю, что каждый должен прочитать, во-первых, библию. Во-вторых, обязательно, «Капитанскую дочку», потому там создана модель нового русского языка. А в-третьих, я соглашусь со знаменитым американским писателем, Куртом Воннегутом: «Абсолютно всё, что надо знать о жизни, есть в книге "Братья Карамазовы" писателя Достоевского».

– Продолжая тему: 3 художника, которых порекомендуете посмотреть более углублённо.

– Тут от возможности всё зависит. Например, если, не выезжая из Москвы, то нужно идти в Третьяковскую галерею и смотреть нашего первого художника XIX века – Репина. Потому что именно он вывел нашу живопись на европейский уровень. И вслед за ним обязательно познакомиться с его любимым учеником, работавшим у него в мастерской, – Серовым. Нельзя обойти вниманием самую, на мой взгляд, лучшую в мире коллекцию импрессионистов в Пушкинском музее. Кстати, там сейчас проходит великолепная выставка «После импрессионизма...», рассказывающая о влиянии творческого поиска нового художественного языка импрессионистов на последующее отечественное и западное искусство.

Самое главное, что, когда мы говорим о 3 книгах или 3 художниках, возникает цепная реакция. Мы смотрим Репина, а за ним, как веер, раскрываются все те авторы, кто шёл за ним. Читаем Достоевского, а за ним – колоссальный пласт классической литературы.

– Поделитесь своими творческими планами на ближайшее будущее?

– (Смущается.) Прямо каких-то грандиозных планов нет, но я в последнее время работал над серией облаков. Может, это немножечко смешно… В деревне Ивачево, где я наблюдаю за постоянными изменениями в природе, иногда становлюсь свидетелем всяких небесных коллизий. Прямо не сходя с места можно сделать десятки этюдов! Так что в планах закончить работу над этой серией.

А вообще моя тема – путешествие по русской провинции, которую я постоянно дополняю и дополняю уже много лет. Мы с Леонидом Зориным собрали выставку, которую сначала показали в Москве в Коломенском, а потом организовали передвижную по Верхней Волге. Начали с Кимр, потом в Рыбинске, сейчас открыли в Тутаеве, а на следующий год планируем в Угличе. Москва в этом отношении избалована, тут выставку можно и не заметить: времени не хватает. А там аудитория очень благодарная, с трепетом ищет на выставке среди картин виды своего города, родную каланчу. Такие вот планы.

Теперь всех сотрудников ждет бурное обсуждение новой экспозиции: к ней тоже теперь надо будет привыкнуть, присмотреться. В перспективе холл главного офиса «Мераком» станет полноценной арт-площадкой с постоянно сменяющейся экспозицией. Такая коллаборация со студентами и преподавателями поможет поддержанию творческого духа в коллективе, взращиванию молодых специалистов и интеграции кадров в профессиональную сферу. Следующая выставка планируется осенью, где будет представлена эстетика периода 60-70-х годов.